Фрактал. Четыре демона [СИ] - АрчиВар

Серёжа совершенно другой, ответственный и умелый бармен, солидный молодой парень: худощавый, высокий с чуть выпученными, большими голубыми глазами, милой мордашкой и без изъянов, девки велись, но это на работе и пока трезвый. Никогда в жизни не весил больше шестидесяти пяти килограмм, несмотря на свой приличный рост, его старший брат вообще больше двух метров, но столь же худой, семейное телосложение — шпальное. Взрослее всех в компании, старше меня на два года, но лишь возрастом, в остальном тормознул между пятнадцатью и двадцатью гадами.

Пьянь — третья по счёту, но не по значению грань моего друга, которую он любил сильнее других, истинно кайфуя и расслабляясь, находясь в состоянии алкогольного опьянения часто, даже слишком порой днями на пролёт перерастающими в недели.

Мы с друзьями очень рано открыли для себя градус, мне было четырнадцать, а вот сдружились с бухлом быстро и накрепко, подсчитать весь выпитый нами алкоголь, этого ангара хватило бы на убийство целого городка Коренных Американцев или Якутов. Крепкое пиво или химические коктейли в том возрасте сделались неотъемлемым атрибутом нашей жизни, наряду с туннелями, железяками, красными волосами, ирокезами и прочим. Прогрессирующая, популярная в России проблема спиртного овладела Серёжей, гораздо сильнее, чем остальными, охватив половину его жизни, а мало того, что выпить — его пристрастие, он ещё и совершенно не умел принимать на грудь, меняясь с литровки пива, после которой начиная заливаться без всякой меры и до упора, пока не упадёт или не уснёт с открытыми глазами. Вплоть до того, что он мог в пять утра, будучи уже пьяным, пойти за пивом или прождать час открытие пивного, возвращаясь после рабочей смены, на рассвете, уставший, словно не уснёт, если не выпьет.

Беда в том, что на всех людей спирт действует по-разному и если Рома, напиваясь, раскрепощался, злился или начинал буянить, обвиняя мир и круша всё, что попадётся под руку, то Сережа, в том же состоянии, зверски тупел, да настолько сильно, что даже близким людям через час общения с пьяным Серёжей сильно хотелось дать ему в лицо или хотя бы, чтобы он отстал.

Бухой Сережа не способен мыслить, внятно говорить и двигаться с заносом менее метра, но зато постоянно косячил, приставал к людям и продолжал пить. Бутылка приносила в жизнь Серёжи так много приключений и разнообразия, что остальным людям впору ревновать, ведь мало на кого градус оказывал столь же впечатляющее воздействие. Для полноты его образа приведу несколько примеров из памяти.

Не знаю, когда именно Сережа решил связать свою жизнь с бухлом, но возможно, его судьба определилась перед армией. Тогда ему несколько раз давали отсрочку по недобору веса, и на промежуточной медкомиссии нашли язву. Сережа обрадовался, так как он не был настроен на службу, настолько, что потом чертовски расстроился, узнав, что язва зарубцевалась на повторной проверке. К вечеру того же дня Сережа успел порядком заколебать всех окружающих собственным горем, жалуясь каждому и по сто раз, а закончилось всё слезами, истерикой и бутылкой водки, выпитой им в одну харю. По итогу, дырка внутри него вновь разошлась, и в армию он не пошёл, чему был несметно рад. Разом забыв о медицинской проблеме, уже на следующей день и больше никогда о ней не вспоминая.

Навыки пьяного засыпания у Сережи на скиле очень давно, мало того, что он часто вырубался с открытыми глазами, так ещё, для этого ему подходили абсолютно любые условия, даже самые экстремальные. Однажды он уснул под утро сильно пьяный на мягких качелях во дворе частного дома, неосознанно укрыв под их козырьком ровно половину своего туловища. Три фактора: крепкий сон до обеда, жаркое Солнце и трусы в виде единственной вещи на нём сделали своё дело, а мы, заботливые приятели, окончательно сгубили парня, не став его будить. Из него получилось две разноцветных половинки, поделенных волнистой линией от тряпочного кантика прикрывающей его крыши с соответствующим узором.

Выпивший Сережа совершенно не избирателен, он готов совокупиться со всем, что обратит на него внимание, или погнать пить с совершенно незнакомыми ему людьми, что часто заканчивалось неприятными обстоятельствами. Как-то раз, ему пришлось скручивать и удерживать несколько часов своего нового коллегу, схватившего некую форму белочки, мужик спрятал ключи от своей квартиры, взял нож и пошел на него. Оба пролежали на полу много часов, борясь, пока Сережа стучал ногой в стену, закончилось всё хорошо, но ещё лучше было бы, если такой ситуации вообще не возникло, а у него так всегда. Сколько раз он просто получал по лицу и тому подобное, ничего не помня поутру о событиях вчерашнего дня просто не счесть. Для Сережи нормально пить одному или принести на мероприятие открытую бутылку спиртного.

Это человек, который играл в онлайн-игру десять лет, пусть и с перерывами, и потом выяснялось, что он продавал все ценные для игроков тряпки и ингредиенты обычным вендорам за гроши, и почти не собирал трешь с мобов. При этом вечно жалуясь на недостатки золота, типа он не понимал в чём дело, а если мы начинали ему объяснять, он доказывал, что делает всё как надо. О профессиях я вообще говорить не хочу, качал их в конце, делая одно и то же по два раза — целенаправленный мартышкин труд.

Находясь в компании безотказных пьяных Англичанок Бэк доказал мне следящую закономерность — если возле Серёжи будут сидеть сразу две расположенных к нему девушки, красивая молодая, которой ради секса надо сказать десять слов, и толстая женщина в возрасте, но сама себя предлагающая, он выберет ту, что проще. Будто это его фетиш, а не страх лоханутся и остаться не с чем, ведь та иностранная студентка в сути согласились, пусть и без слов, но распивая с нами вторую бутылку русской водки и своим поведением!

Споры о чём-то точном, вроде природных закономерностей или строгих наук с Сережей лучше вообще не поднимать. Однажды он несколько часов доказывал мне, что зимой, на улице в мороз, можно разморозить замёрзшую ледяную глыбу размером с пятилитровую канистру, вылив на неё столько же воды набранной из под крана и подобных примеров наберётся целый рассадник.

На отдыхе в Египте мы примотали его пищевой плёнкой к раскладушке, а утром его в ней не оказалось. Он был невероятно датый, но как-то выбрался, сам, без посторонней помощи, и даже не порвав прозрачную преграду и пропал, часов на пять, а когда вернулся, сказал, что ничего не помнит, включая то, где был всё